Гребец

Рассказ о карме

Кнуд Кристиансен не был крупным мыслителем или фигурой в новостях. Тем не менее, я с уверенностью могу сказать, что он был одним из величайших мужчин и женщин, которых мне посчастливилось встретить, и, возможно, с точки зрения его личного влияния на жизни других, одним из величайших людей 20-го века, удостоившимся самых высоких наград. славы и власти людям, которые причинили необъяснимые разрушения и страдания. Наша единственная встреча, которая произошла либо в 1983, либо в 1984 году в мастерской по ремонту часов, расположенной на углу Лексингтон-авеню и 61-й улицы в Манхэттене, возможно, длилась целых 15 минут, хотя, вероятно, она была короче. Помню, на улице шел дождь, поэтому я укрылся в его магазине.

Чтобы побороть скуку школьных лет, в 1980-х годах я приобрел привычку путешествовать во времени, будь то с помощью картин в музеях или романов и книг по истории, которые переносили меня в места, находящиеся далеко за пределами скучно знакомых, хотя и еще не полностью ухоженных границ Верхнего Ист-Сайда. . Мужчина за прилавком, с длинной белой бородой, в темной шерстяной часовой шапке, напомнил мне старого морского волка из романа Патрика О'Брайана. Он курил трубку, и запах его табака в закрытом помещении под шум дождя, бьющего по зеркальному окну, остается для меня таким же ярким, как и образ самого этого человека. Дым из его трубки, казалось, символизировал течение времени, вьясь к потолку перед стеной разбитых часов всех форм и размеров, большинство из которых с бирками, свисающими с той или иной части, обозначающими имя владельца и характер ремонта, который было необходимо. Учитывая значение иконографии часовщика в европейской живописи и мышлении 17-18 веков, с которой я был знаком (моя школьная подруга работала в Метрополитене), неудивительно, что этот образ остался в моей голове как своего рода домотканая иллюстрация идеи Бога. .

Кнуд Кристиансен на самом деле не умел делать часы. Ему оставалось только исправить их, но, как оказалось, и этот талант был примешан к добродушной склонности к мошенничеству. Однако кармическое колесо, которое привела в движение его жизнь, которое мой визит в его магазин позволил мне лишь ненадолго взглянуть в замочную скважину и которое стало для меня ясным много лет спустя, предполагает, что мое юношеское восприятие, возможно, было не совсем ошибочным.

Петлей, на которой вращалось мое понимание жизни Кнуда Кристиансена, был механизм того типа, который Альфред Хичкок называл «Макгаффином», то есть случайный объект или событие, которое приводит в движение более широкий сюжет. Макгаффином здесь был выигрышный лотерейный билет Powerball на 300 миллионов долларов, который был обналичен в 2002 году в отдаленном графстве Западной Вирджинии человеком по имени Джек Уиттакер, известный своим друзьям и семье как Большой Папочка. Несмотря на то, что Большой Папочка до того времени был крупнейшим обладателем джекпота в истории Америки, он отказался давать интервью. зарегистрирован на Джека Уиттакера. Заметив Большого Папочку за рулем, я преследовал его с разной скоростью, пока он не остановился на парковке круглосуточного магазина, и, войдя в магазин и поговорив некоторое время с кассиром, согласился дать мне интервью. Мой рассказ о серийных трагедиях, разрушивших его жизнь с тех пор, как он обналичил свой выигрышный билет Powerball, привел к телефонному звонку от мужчины из Нью-Джерси, который похвалил мою статью и предложил работать над сценарием о жизни и падении Большого Папочки, для которого мой вклад может быть полезен. . Польщенный, я согласился встретиться с ним за кофе возле своего офиса в Цветочном квартале.

Как выяснилось, сценаристу было за восемьдесят, а сценарий не писался уже 40 лет. И при этом он никогда не встречался с Большим Папочкой лично, хотя разговаривал с ним по телефону как минимум раз в неделю. В конце нашей встречи он дал мне прочитать сценарий — фантазию о мести за Холокост, которую он написал несколько лет назад, о обитательнице борделя нацистского концлагеря, которая мстит своим мучителям после войны.